Взятки международного масштаба

На рассмотрение Совета Федерации из Государственной Думы поступил проект федерального закона № 634972-5 «О присоединении Российской Федерации к Конвенции по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок», внесенный Президентом РФ.

Конвенция, предлагаемая на утверждение сенаторам, призвана противодействовать коррупции на международном уровне. В частности, она предусматривает установление в национальном законодательстве стран-подписантов ответственность за «сознательное предложение, обещание или предоставление прямо или через посредников любых материальных, денежных или иных преимуществ со стороны любого юридического или физического лица в пользу должностных лиц иностранных государств, или для таких должностных лиц, или для третьих лиц в обмен на определенные действия или бездействие данного должностного лица в связи с выполнением своих служебных обязанностей в целях получения или сохранения деловой выгоды, а также получения ненадлежащих преимуществ при осуществлении международных деловых операций». Говоря более доступным языком, речь идет о борьбе с взятками, которые даются иностранным чиновникам.

Поскольку положения самой Конвенции не являются основанием для начала и осуществления уголовного преследования, она, повторимся, содержит требования по отношению к подписавшим ее странам об установлении ответственности за соответствующие деяния в национальном законодательстве. В российском законодательстве базовой для Конвенции является статья 291 Уголовного кодекса (УК) РФ («Дача взятки»). Рассмотрим, насколько содержание и практика применения указанной статьи совместимы с требованиями Конвенции, и не потребуется ли изменение российского законодательства в связи с присоединением к ней нашей страны.

«Сужаем круг?»

Первый вопрос, который естественно возникает при сравнении норм российского законодательства и международных актов, это терминология. В частности, под взяткой в Конвенции понимаются «любые материальные, денежные или иные преимущества». Согласно статье 290 УК РФ, взяткой могут являться деньги, ценные бумаги, иное имущество, либо незаконное оказание услуг имущественного характера, а также предоставление иных имущественных прав.

При сопоставлении обеих фраз не покидает ощущение, что данное Конвенцией понимание взятки куда шире российского. Соответственно, возникает вопрос о приведении в соответствие положений российского Уголовного кодекса и Конвенции. Более того, с пониманием всех сложностей этого процесса зарождается и сомнение в том, сумеем ли мы действительно следовать духу и целям Конвенции (то есть реальной борьбе с мздоимством)? И, главное, не станет ли подписание этого документа очередной профанацией?

«Недовзятка»

Высказанное выше опасение подтверждается и другим соображением. Если упомянутое в Конвенции «предоставление» определенных преимуществ можно однозначно трактовать как совершение деяния, предусмотренного статьей 291 УК РФ, то «предложение или обещание» тех же самых выгод, по мнению авторов российского законопроекта о ратификации Конвенции, карается как приготовление к даче взятки (часть 1 статьи 30 УК РФ). Здесь и возникает определенное недоумение, связанное с трактовкой авторами законопроекта этих «предложений и обещаний».Согласно части 2 статьи 30 УК РФ, уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. По части 2 статьи 15 Кодекса, преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает трех лет лишения свободы. Части 1 и 2 статьи 291 УК РФ предусматривают максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до двух и до трех лет соответственно.

Из совокупности приведенных норм можно сделать нехитрый вывод: если происходит дача взятки, предусмотренная указанными составами, то при квалификации «предложений и обещаний» как приготовления уголовная ответственность не наступит. Конечно, речь идет скорее об отдельных коррупционных проявлениях, а не о серьезном взяточничестве – ответственность за последнее куда жестче. Однако, факт налицо – нельзя признать преступными некоторые факты коррупции, хотя Конвенция это предусматривает.Избежать данного противоречия можно будет, только если пресловутые «предложения и обещания» будут восприниматься судебной практикой исключительно как покушение на дачу взятки.

«Поощрительные платежи»

Говоря о не криминализованных российским законодательствам деяниях, ответственность за которые предусмотрена Конвенцией, нельзя не упомянуть о том, что имеет место и обратная ситуация.

Так, с одной стороны, в официальном комментарии к Конвенции, который прилагается к ее тексту, отмечается, что запрещенные ей деяния являются преступными «независимо от, inter alia, стоимостного выражения преимущества, его результатов, отношения к взяточничеству, закрепленного в местных обычаях, терпимости местных властей к такого рода платежам или предполагаемой необходимости совершения платежа в интересах получения или сохранения деловой выгоды или других ненадлежащих преимуществ».

Но при этом тот же комментарий содержит и положение о том, что не преступными являются «мелкие "поощрительные" платежи», совершаемые в отдельных странах «для того, чтобы стимулировать выполнение своих функций должностными лицами, таких как, например, выдача лицензий или разрешений». Признавая при этом, что такие «платежи» могут быть запрещены законодательством той или иной страны, Конвенция именует их при этом всего лишь аморальным явлением. «Криминализация такого поведения другими странами не представляется эффективным или практичным дополнительным подходом».

Как можно предположить из столь странного содержания, речь идет о том, чтобы Конвенция не стала непреодолимым препятствием для бизнесменов из развитых стран, работающих в «развивающихся государствах», к которым, по сути, следует относить и Россию. В таких странах, и это подтверждают все независимые исследования, уровень коррупции чрезвычайно высок, а принцип «не подмажешь – не поедешь» работает на всех уровнях «вертикали власти». И если крупные «откаты» Конвенция все же требует пресекать, то к мелкому взяточничеству в отдельных случаях она явно относится снисходительно.

Оставив в стороне рассуждения о двойных стандартах и отношении «развитых» стран к прочим, отметим следующее. Позволяя себе подобное допущение, авторы Конвенции явно делали это сознательно. Среди стран-подписантов, экономика которых более или менее похожа на российскую своей забюрократизированностью, на текущий момент находятся только Мексика, Бразилия и ЮАР. Сложно сказать, чем для них оборачивается рассматриваемое положение Конвенции. Но для России наличие подобных положений представляет проблему: непоследовательность в борьбе с коррупцией чревата ее полной бессмысленностью.

Подведем итоги

Можно было бы прокомментировать и другие положения Конвенции, вроде ответственности юридических лиц или налогообложения преступных доходов. Однако в этих случаях не усматривается противоречий с российским законодательством и правоприменительной практикой. Что касается рассмотренных положений, то, как представляется, их внедрение в отечественные реалии должно быть вдумчивым и осторожным – по крайней мере, если сама Конвенция призвана сыграть ту роль, которая ей предназначена.

Код для вставки в блог