Пять важных правовых событий второй половины мая

Самые громкие новости последних двух недель мая изобилуют различными вариациями девиантного поведения во всем их соблазнительно-сомнительном многообразии. Вообще, события второй половины мая иначе как девиантными не назовешь. 

Знак беды

Вседозволенность для одних и постоянные удары по рукам других – вот что во многом отделяет современную Россию от цивилизованных стран мира, в число которых мы безуспешно пытаемся попасть уже которое десятилетие подряд. Очередной громкий скандал, случившийся с «четвертой властью», есть наглядное доказательство данного тезиса. До ценностей европейской цивилизации нам еще шагать довольно далеко.

В качестве преамбулы позволю себе пару заметок о традиционной журналистской кухне. Считается, что наиболее консервативно устроенная редакция - это редакция газеты. Ведь на пути любого материала автора стоит его непосредственный начальник и самый придирчивый читатель – редактор, вслед за которым заметку обязаны прочитать и оперативно осмыслить еще как минимум двое. Речь идет о выпускающем редакторе и ответственном секретаре газеты. Только после глаз этих людей материал отправляется в печать.

Подобные «круги ада» оправданы: что написано пером, не вырубишь топором. А пустить готовый тираж бумажного издания под нож в наше время – очень дорогое удовольствие даже для газеты, в которую стоит километровая очередь рекламодателей.

C интернетом все как-то проще. И материалы – уже не материалы, а блоги. И грозных стражей с перьями наперевес куда меньше, особенно если интернет-версия СМИ выпускается онлайн параллельно с печатной версией. Все внимание руководства по традиции – к первой. Вторая, современная, оказывается в положении падчерицы. И вот здесь все чаще и чаще случаются и казусы, и откровенные проколы.

Въедливый читатель спросит, зачем я столько букв уделил кухне и технологии? А вот зачем. Именно слабый и порой граничащий с наплевательством контроль за выпуском мыслей авторов – что маститых, что начинающих - в Глобальную сеть и приводит сегодня к скандалам национального масштаба.

Так произошло в отчетный период с крохотной заметкой одиозной журналистки популярного российского массового издания. В пылу заочной дискуссии с одним из демократов первой волны она позволила себе фразу, смысл которой нельзя было истолковать двояко. Воспроизвожу не дословно, но мысль сохранена безошибочно: из кожи бабушки оппонента гитлеровцы бы сделали прекрасные абажуры для светильников, и очень жаль, что в свое время этого не произошло.

Заметку довольно оперативно с интернет-версии издания убрали. Но вот как раз в случае с высокими технологиями страусиное поведение (нет материала – нет проблемы, собака лает – караван идет) не помогает. Автору пришлось оправдываться. Но только для вида: для публичного посыпания головы пеплом даме предоставили эфир в прайм-тайм как минимум два федеральных телеканала. Само издание получило официальное предупреждение.

Но суть не в этом. А в том, что в тех самых цивилизованных странах мира, в перечень которых мы так стремимся попасть, подобная выходка означала бы запрет на профессию. Причем не только на журналистскую, но и на любую публичную форму занятости. Где-то, может, это бы произошло в соответствии с общепринятыми нормами морали (даже несмотря на бессмысленную и беспощадную европейскую толерантность), где-то – по прямым законодательным предписаниям. Что эффективно, а что не очень – судить не берусь.

В сегодняшней России данный инцидент не повлек за собой ровным счетом никаких правовых последствий. Не считать же серьезной санкцией пресловутое предупреждение изданию?

Данный факт наводит на два очень неприятных вывода.

Первый – у нас в стране по-прежнему отсутствует рынок репутаций. Можно устроить пьяный дебош, подраться с полицией в любом уголке мира, устроить склоку с оппонентом в прямом эфире популярного телеканала, или вот так – брякнуть в открытый эфир то, что таится в самых темных уголках подсознания. И тебе за это не будет ровным счетом ничего. Более того – меньше чем через полмесяца после инцидента газете преспокойно дает интервью премьер-министр страны. В двух частях. Будто и не было многочисленных дебатов на тему, что на самом деле сотрудники газеты думают про себе подобных.

Второй вывод также, увы, не нов. Ни один из тысяч возмущавшихся в соцсетях представителей креативного класса не сделал того, что бы сделал практически любой дееспособный гражданин любой пресловутой цивилизованной страны. Подобные высказывания, и тут двух мнений не окажется даже у юристов, без всякого сомнения, подпадают под уголовную статью об экстремизме и разжигании ненависти. Кто-то обратился с официальным заявлением в прокуратуру или Следственный комитет? Отвечаю со всей ответственностью – никто.

Что было сделано? Покричали и забыли. Такая общественная реакция, а вовсе даже не сами фразы, сделавшие бы честь любому профессиональному люмпену у любого пивного ларька нашей необъятной страны, и есть настоящий знак беды.

Верую, ибо абсурдно

В России пришло время вводить уголовную ответственность за умышленное доведение до абсурда, считают некоторые видные сатирики. Думаю, что не только они. Глядя на некоторые законотворческие потуги нижней палаты парламента, становится печально, что в нашей нормативной базе отсутствуют также прямые санкции за плохую юридическую технику, незнание Основного закона страны или циничное на него наплевательство.

Во вторник, 21 мая, Госдума приняла во втором чтении законопроект об уголовной ответственности за поведение, оскорбляющее чувства верующих. Документ этот является притчей во языцех скоро как полгода. И к концу весны предметом обсуждения он являлся уже не потому, что плохо сочетается с Конституцией РФ, по которой наша страна – светское государство. И даже не потому, что, пытаясь защитить чувства неопределенной группы верующих неопределенных религиозных конфессий, его авторы напрочь забыли об атеистах, агностиках и просто принципиальных безбожниках.

Но приняв законопроект во втором чтении, наши думцы получили право совершенно открыто именоваться никем и ничем не управляемой массой людей с местами высшим юридическим образованием. Дело в том, что после первого чтения президент Владимир Путин прозрачно намекнул: сейчас устанавливать уголовную ответственность именно за оскорбление чувств верующих несвоевременно. Говоря посконно – лишнее это в многоконфессиональном государстве. Перестарались вы, народные избранники.

И тут случилось страшное. Прямая речь главы государства из Кремля до Охотного Ряда или долетела в весьма искаженном пересказе, либо не долетела вообще. Иначе как объяснить тот досадный факт, что главная поправка ко второму рассмотрению заключалась лишь в снижении срока лишения свободы для «хулителей веры» с пяти до трех лет? Думаю, что никак.

Иначе как объяснить и то, что уже на следующий день после скорбного с правовой точки зрения голосования авторы инициативы взяли на себя и товарищей по думским креслам торжественное обещание затвердить спорный документ еще до летних каникул? Опять же – никак.

El sueño de la razón produce monstruos - Сон разума порождает чудовищ, такова была фабула известного офорта испанца Франсиско Гойи. Непрекращающийся месяцами кошмарный сон отечественного парламентаризма порождает не только откровенно чудовищные законодательные новеллы, но и абсурд в самом его чистом первозданном виде.

Умысел, неосторожность и наплевательство

В конце мая была поставлена точка в одном из самых нашумевших дел последнего года – деле о ДТП на Минской улице Москвы. В сентябре прошлого года пьяный гражданин по фамилии Максимов находясь за рулем насмерть сбил на автобусной остановке семерых прохожих. Получил он за это восемь с половиной лет лишения свободы в колонии общего режима. Сейчас приговор обжалует и обвинение (оно хочет максимального наказания, предусмотренного частью 6 статьи 264 УК РФ – девять лет за решеткой), и сам осужденный. Последнему, понятное дело, решение суда кажется вопиющей несправедливостью.

Максимова понять можно. Его адвокатов – тем более. Жаловаться, невзирая на личность и поступки клиента – их прямая и святая обязанность. Лично меня в данной ситуации удивляет позиция некоторых юристов (что профессионалов, что любителей), которые на полном серьезе Максимову сочувствуют. Дескать, подобное могло бы случиться с каждым. Скользкая дорога, мягко говоря, не новая машина. Всякое бывает… Не хотел же в самом деле Максимов, садясь за баранку, кого-то убивать?

Действительно – бывает. Что есть «умысел» и что считается «неосторожностью» в современном уголовном праве, прекрасно известно. Но если задаться целью и исследовать не букву закона, а его дух? Поводов масса – только за неполный год мы стали свидетелями целой череды пьяных ДТП с жертвами, где-то очень похожих на дело осужденного Максимова, где-то, слава богу, с куда меньшими фатальными последствиями. Скажем, если вы вдруг не в курсе инцидента с певцом Витасом 10 мая на ВВЦ, ознакомьтесь – не пожалеете.

Если не растекаться мыслями по виртуальному древу, практически во всех случаях управления транспортным средством «под мухой» говорить об отсутствии злого умысла – сознательно вводить в заблуждение что следствие, что широкие народные массы. Неосторожность ведь это когда скорость на обледеневшей дороге на 5-10 км/ч превысил, и тебя вдруг занесло. Выпить не менее 300-500 грамм крепкого алкоголя, после чего сесть в машину и катить куда глаза глядят – чистой воды умысел. Умысел не только нарушить законодательный запрет не водить авто или мотоцикл в пьяном виде, но и откровенное наплевательство на возможные печальные последствия.

И когда после таких происшествий с обилием трупов виновник получает за каждого погибшего по 1-1,5 года заключения, а таких погибших может быть хоть 7, хоть 77 (санкция же остается неизменной), возникает много вопросов еще и к законодателю. Ведь вместо той же абстрактно-абсурдной защиты чувств верующих многим из них было достаточно поглядеть новости о скором суде над Максимовым. И, наконец, ответить хотя бы самим себе на вопрос, правилен ли такой уголовный закон.

Отсутствие внятного ответа это и есть наплевательство. Поэтому ждем новых Минских улиц и новых жертв в эфире.

Предчувствие табачной войны

"Вы когда-нибудь были в Малом театре? Сходите обязательно! Там великолепно оборудованная прекрасная курительная комната!". Такие рецензии на театральные постановки будут звучать начиная с июня все чаще и чаще.

Всю последнюю неделю мая российские курильщики готовились примерить на себя вериги гонимых, а борцы с табачным дымом – яркую тогу гонителей. Забегая чуть вперед, с удовлетворением отмечу: пока ничего не получилось ни у тех, ни у других.

Особенно, кстати, антитабачно настроенные граждане проявляли себя в последний день мая, который не только стал крайним днем легального курения в некоторых общественных местах, но и был назначен свыше Всемирным днем без табака. Ваш корреспондент был свидетелем не только воинственной риторики сторонников «здорового образа жизни» в социальных сетях, но и открытой агрессии в отношении курящих индивидуумов на столичных улицах. К счастью, пока пикировки людей разных привычек обходятся без побоев и членовредительства.

Вы спросите, почему я взял в кавычки эпитет про здоровый образ жизни? Все очень просто: в условиях мегаполисов с миллионами автомобилей на улицах и коптящими трубами промышленных предприятий борьба с табачным дымом представляет собой практически открытую форму лицемерия. Говоря проще, даже избавив некурящих от проявлений вредной привычки курящих, первые здоровее не станут.

Зато некоторые экзальтированные личности на время получат выход для собственной деструктивной энергии. Учитывая соотношение сторонников и противников табака (55 на 45 соответственно, если брать в пересчете на каждые 100 граждан старше 18 лет), принятие и начало действия такого закона способно если не привести к полноценной гражданской войне - все же мы не в Африке, а табак не предмет религиозного культа - то уж точно отвлечет значительную часть взрослого народонаселения от обсуждения и осмысления куда более важных проблем. Например, скрытой экономической рецессии и ее возможных последствий в условиях стопроцентно сырьевого государства.

Сам закон топорно написан, вреден и по своей букве, и по своему духу. Иначе сказать не поворачивается язык. И дело вовсе не в том, что автор этих строк – курильщик.

Давайте посмотрим правде в глаза. Запрет на курение в госучреждениях, на стадионах и детских площадках, у метро, вокзалов, аэропортов и так далее вступил в силу с 1 июня. Документ дебатировался по крайней мере последние полгода. Санкций за нарушение закона пока не существует в природе, и это признают даже первые лица полиции. Расчет на добропорядочность курящих граждан? Или обычная несогласованность правой и левой рук законодателя?

Заставь истового альтернативно-одаренного гражданина богу молиться – обязательно лоб расшибет. Строгость российского закона в очередной раз оборачивается необязательностью его исполнения, причем молчаливо одобренной теми же, кто закон писал и принимал.

Впрочем, дежурную недоработку к осени поправят, и штрафы введут. При этом об их собираемости на практике не хочу даже рассуждать, так как она окажется такой же по эффективности, как и штрафы за нарушение правил содержания и выгула домашних животных. Вот увидите!

Сейчас интересны более концептуальные вещи. А именно, дискриминация одной части общества другой его частью. Я ведь не случайно вспомнил про безоглядную истовость. Скажем, желая быть прогрессивнее и святее Папы Римского, руководство всех транспортных узлов столицы взяло и позакрывало специально оборудованные комнаты и места для курения. Стали меньше дымить? Нет, теперь это делают рядом с закрытыми дверями курилок, а дым вдыхают все посетители вокзалов и аэропортов без исключения.

Вообще, полное или практически полное лишение граждан возможности табакокурения даже в специально отведенных местах некоторыми юристами уже называется совершенно всерьез как нарушение прав человека. Не вдаваясь в сложные материи, и не оперируя эпитетами типа «право личности на детерминацию», отмечу – почти половину российских граждан неуклонно пытаются ущемить в правах только на основе их привычки.

Впрочем, кульминация противостояния курильщиков и всех остальных нас ожидает только к новому 2014 году, поскольку самый противоречивый запрет – на испускание сигаретных фимиамов в заведениях общепита – вступит в силу лишь тогда.

Пока же у наиболее услужливых исполнителей бессмысленно-беспощадной депутатской воли еще есть время одуматься и перестать соответствовать русской народной мудрости про услужливого дурака, который опаснее любого внешнего супостата. То есть – хотя бы не закрывать уже существующие курилки.

Таких не берут в мазохисты

В последнее время все чаще ловлю себя на мысли, что известная питерская группа НОМ в свое время была сильно не права. Еще на заре перестройки вольнодумцы из пропахших болотной сыростью подвалов и коммуналок написали короткую песню с такими словами:

Шесть с половиной процентов зверей,

Семь процентов людей

И иных представителей

Человеческой расы…

Конец пятистишия содержит обсценное слово, прекрасно рифмующееся со словом «расы» и вполне обиходное что в нарко- и алко-притонах спальных районов, что в просторных кабинетах многих влиятельных особ.

Впрочем, я не о ненормативной лексике, а о сути поднятой когда-то творческими людьми проблемы. В чем они ошиблись? В арифметике. Последние события и отзывы на них в русскоязычном сегменте Всемирной паутины наглядно показывают – не 7%, раза в три больше. А то и в четыре.

Да, речь о них, болезных – приверженцах нетрадиционных сексуальных ориентаций, которые сами себя причисляют к аморфной массе, именуемой ЛГБТ-сообществом.

Почитать соцсети – и порой кажется, что более гонимого и обиженного сословия в России нет. И, при этом, что имя этому сословию – легион. Начинаешь задумываться, перелистывать законы и законопроекты, и понимаешь простую вещь - что ничего не понимаешь.

В Уголовном кодексе РСФСР была статья 121, по которой за сам факт полового сношения мужчины с мужчиной можно было уехать в места не столь отдаленные на срок до пяти лет. При этом состав данного преступления формально не касался ни женщин, которых привлекали женщины, и лишь косвенно - латентных бисексуалов.

В нынешнем уголовном законодательстве такой нормы давно нет. Зато есть принятый в первом чтении проект закона о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. Не «занятия сексом с лицом одного пола», не даже «пропаганды в обществе», а «пропаганды среди несовершеннолетних».

Что предлагается запретить? Да простую и осязаемую вещь: крики и вопли на всех углах о своей сексуальной необычности и даже просвещенности, особенно если громкие высказывания могут быть услышаны лицами, не достигшими 18 лет. Требование здравое и не лишенное частички здравого смысла. При этом опустим сейчас поведение некоторых апологетов данного закона из числа консервативной общественности, ибо их обострения, девиации вместе с перверсиями – не предмет нашего сегодняшнего рассмотрения.

Говоря совсем уж посконно, так называемым сексуальным меньшинствам предлагают не «убить себя об стену», а просто поменьше кричать на людях о собственных амурных предпочтениях.

Что в ответ на это делают свободолюбивые гомосексуалисты и лесбиянки, а также лица, вдруг причислившие себя к оным? Не мотают на ус, а бросаются впалой грудью на собой же возведенную амбразуру. Броски и ужимки в общественных местах, разумеется, вызывают негодование махровых традиционалистов, поэтому-то разноцветных ЛГБТ-граждан время от времени бьют.

Такое впечатление, что им только этого и надо. Ничто ведь так не привлекает внимание потенциальных спонсоров, как готовность в любой момент взойти на костер.

Признаться, данные театрализованные представления не вызывают сочувствия к бедненьким борцам за светлые радужные идеи. Наверное, потому, что они давно уже напоминают коллективного Неуловимого Джо из известного анекдота. С той лишь разницей, что канонический ковбой был просто не интересен, а наши герои – еще и изрядно раздражают, напоминая своими выступлениями вовсе не гомосексуалистов с лесбиянками, а обычных мазохистов.

Код для вставки в блог