Загадка статьи 18 Европейской конвенции о правах человека

Статья 18 Европейской конвенции о правах человека – одна из наиболее загадочных и коварных.Об этом свидетельствуют и ее толкование профильными специалистами, и откровенно скудная практика Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), и попытки интерпретации отдельных дел, по которым были заявлены нарушения в том числе по статье 18 и по части из которых эти нарушения были признаны судом. При этом практика ЕСПЧ продолжает пополняться. Сейчас в Страсбурге находятся несколько примечательных дел, по которым заявлены нарушения по статье 18, и мы решили подробнее остановиться на вопросах ее толкования и имплементации.

Напомним текст статьи:

"Статья 18. Пределы использования ограничений в отношении прав. Ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены".

Содержание довольно расплывчатое, и, очевидно, именно это дает возможность выдавать желаемое за действительное, открывает простор для воображения тем, кто хочет видеть "политических узников" в заявителях, чьи жалобы, в том числе по статье 18, были удовлетворены Страсбургским судом. Но в тексте статьи нет ни малейшего намека на недопустимость политической мотивированности ограничений прав и свобод. "Политической" статья  становится лишь в том случае, если текст читать между строк и закрыть глаза на другую ее отличительную черту – несамостоятельность.

Дело в том, что статья 18 может применяться только в связи с обжалованием нарушений по другой статье Конвенции, то есть в привязке с другой статьей. Соответственно, и анализ, интерпретация постановлений Страсбургского суда должны проводиться с учетом этого крайне немаловажного фактора. В противном случае, понимание практики суда упрощается, искажается, и в результате мы сталкиваемся с эффектом "маргинализации" статьи, если пользоваться терминологией авторов оксфордского комментария к Конвенции.

Попытки абстрактных интерпретаций и даже спекуляций прослеживаются на протяжении многих лет. Достаточно вспомнить конфуз сжалобой бывшего премьер-министра Украины Юлии Тимошенко(№49872/11), по которой Страсбургский суд вынес постановление в апреле 2013 года. Тимошенко, как известно, была арестована в августе 2011 года и в октябре того же года осуждена на семь лет лишения свободы. Сама она заявляла тогда, что ее преследование является политически мотивированным.

Постановление ЕСПЧ о признании заявленных нарушений по статье 18 в совокупности со статьей 5 Конвенции ("Право на свободу и личную неприкосновенность") и сама Тимошенко, и ее сторонники интерпретировали как подтверждение политической мотивированности преследования.

Примечательно, однако, что вскоре после таких решительных выводов, активно ретранслировавшихся, в том числе СМИ, с разъяснениями выступил представитель Страсбургского суда Родерик Лиддел. Он сообщил, в частности, что суд не подтвердил заявление о политической подоплеке задержания Тимошенко. По его словам, в постановлении лишь отмечается, что в аресте не было необходимости и что основания для ареста не соотносились со статьей 5 Конвенции. Это не означает, что суд согласился с заявлением Тимошенко о том, что заключение под стражу было призвано помешать ее участию в парламентских выборах, отметил Лиддел.

Разъяснение Лиддела по делу Тимошенко лучшим образом подтверждает мнение российского судьи в ЕСПЧ в 1998 - 2012 годах Анатолия Ковлера об осторожном подходе к применению статьи 18 Конвенции. Причем независимо от патетики заявителей, их шумных сторонников и бойких публикаций.

Ковлер же лучшим образом сформулировал в свое время отношение суда к методологии толкования статьи 18 Конвенции: "Суд однозначно определил пределы толкования статьи 18 как требующей бесспорных доказательств того, что государство-ответчик допустило нарушения положений Конвенции, исходя из "неправомерных" мотивов" (журнал "Права человека. Практика Европейского Суда по правам человека", 2012).

Что касается России, Страсбургский суд впервые установил нарушение статьи 18 в совокупности со статьей 5 по жалобе бывшего медиа-магната Владимира Гусинского (70276/01) в 2004 году. Бизнесмен обратился в Страсбургский суд с жалобой, настаивая на том, что он был помещен под стражу в июне 2000 года с единственной целью - оказать на него давление и принудить к продаже компании "Медиа-Мост".

ЕСПЧ, рассмотрев жалобу Гусинского, пришел к выводу о том, что "ограничение свободы заявителя, допускаемое согласно подпункту "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, применялось не только с тем, чтобы он предстал перед компетентным органом власти по обоснованному подозрению в совершении правонарушения, но и по причинам иного, несвойственного ему характера".

Таким образом, в случае с Гусинским, как и девять лет спустя в эпизоде с Тимошенко, никакой "политической составляющей" Страсбургский суд не усмотрел.

Впрочем, подробнее о практике ЕСПЧ по статье 18 – в нашем следующем материале.

Источник: РАПСИ

Код для вставки в блог