Нарушение корпоративного договора и признание решений органов недействительными

В соответствии с действующим законодательством, нарушение акционерного соглашения не может являться основанием для признания недействительными решений управляющих органов АО. Однако проект изменений в ГК предусматривает такую возможность относительно решений органов «хозяйственного общества» (п. 5 ст. 67.2) при условии, что на момент принятия данного решения сторонами корпоративного договора являлись все участники, а признание решения органа недействительным не нарушает права и охраняемые законом интересы третьих лиц.

Содержание данной нормы схоже с позицией Верховного Федерального Суда (ВФС) Германии, которую он занимал в 1983 и 1986 годах, и от которой до настоящего момента прямо не отказался. ВФС занял позицию, что решение общего собрания ООО может быть признано недействительным, если оно, не противореча уставу, нарушает корпоративный договор, который был заключен между всеми участниками.

Предметом названных решений ВФС были соглашения участников, непосредственно связанные с поведением при голосовании. В первом случае участники решили, что общество не будет участвовать в других (конкурирующих) компаниях, однако позднее было принято решение общего собрания о таком участии. Во втором случае решение общего собрания противоречило корпоративному договору, согласно которому прекращение полномочий генерального директора (Geschäftsführer) было возможно только с его согласия.

Мнение ВФС подверглось серьезной критике. В качестве одного из аргументов приводился действующий в корпоративном праве принцип разделения (Trennungsprinzip), который, по мнению критиков, не допускает исключений. Участники, желающие урегулировать какой-либо вопрос в обязывающем общество порядке, могут, по мнению критиков, предусмотреть желаемое положение в уставе или принять соответствующее решение на общем собрании. Других возможностей они не имеют.

Следующим аргументом является то, что, в соответствии со ст. 243 Закона об АО Германии (которое аналогично применимо к ООО), для иска о признании решения общего собрания недействительным необходимо нарушение «закона» или «устава». Аналогичные нормы существуют и в российском законодательстве (ст. 43 ФЗ об ООО и п. 7 ст. 49 ФЗ об АО), которые в случае принятия п. 5 ст. 67.2 проекта изменений в ГК должны будут приведены в соответствие с новыми положениями ГК.

ВФС обосновал свои решения прежде всего экономией процесса. В данных случаях голосовавшие в соответствии с корпоративным договором участники имели возможность предъявить нарушившим согласие участникам иск на выражение волеизъявления (т.е. отдачу голоса) в договоренном порядке. Для таких исков Гражданский процессуальный кодекс Германии предусматривает в ст. 894 фикцию выражения волеизъявления.

Согласно проекту изменений в ГК (п. 5 ст. 67.2), недействительными могут быть признаны решения «органов», т.е. не только решения общего собрания, но и совета директоров и правления. В соответствии с п. 2 ст. 66. ФЗ об АО и абз. 2 п. 1 ст. 41 ФЗ об ООО, член совета директоров может не быть акционером или участником общества. Также и член правления не обязан быть акционером. В таких случаях они не могут являться сторонами корпоративного договора и даже могут быть не знакомы с его содержанием (так как стороны корпоративного договора обязаны согласно п. 3 ст. 67.2 проекта уведомить общество лишь о факте заключения соглашения). А согласно п. 4 ст. 67.2 проекта, который подчеркивает обязательственный характер такого соглашения, корпоративный договор не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон.

Выходом из этой ситуации может быть только заключение корпоративного договора между участниками и названными членами совета директоров (правления), либо же между участниками и самим обществом в качестве «иных третьих лиц» (п. 8 ст. 67.2 проекта). При этом нужно обратить внимание на рамки абз. 2 п. 1 ст. 67.2 проекта, согласно которым корпоративный договор не может обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества.

По действующему законодательству ООО не вправе выступить стороной корпоративного договора (п. 3 ст. 8 ФЗ об ООО «учредители (участники) вправе …»). Однако формулировка действующего ФЗ об АО не позволяет сделать такой же вывод относительно АО: «… договор … об особенностях осуществления прав на акции». Такими правами (хоть и ограниченными) обладает АО, так что положение является дискуссионным.

В Германии заключение обязательственного соглашения между хозяйственным обществом и его участниками (акционерами) допустимо. При этом стоит быть осторожным в определении его содержания, так как в зависимости от предмета договора и его содержания он может быть трактован как скрытый договор между предприятиями (Unternehmensvertrag, ст. 291 и 292 Закона об АО Германии), выйти за дозволенные корпоративным правом рамки или предусматривать положения, подлежащие регулированию в уставе. Как правило, в договоре с обществом предусматриваются дополнительные обязанности участников (акционеров) или ограничение права распоряжения долями (акциями).

Предметом решения ВФС от 22.1.2013 (II ZR 80/10) был «договор о партнерстве» (Partnerschaftsvertrag) между АО и каждым акционером, в котором акционер обязывался в случае прекращения данного договора (также впоследствии его расторжения обществом в установленный срок) безвозмездно передать свои акции обществу.

ВФС оставил открытым спорный вопрос, является ли такой метод обязать акционера допустимым или нет, так как «во всяком случае» договор между АО и акционером недействителен, если он обязывает последнего при прекращении договорных отношений безвозмездно и без права на соответствующую компенсацию передать обществу свои акции, которые он прибрел возмездно. Суд рассмотрел в этом нарушение закрепленного в конституции права собственности.

Относительно такого «привязывания» акционера к АО существует мнение (в том числе и Высшего Суда Баварии), что подобное обязательственное соглашение акционера с обществом допустимо, в том числе и тогда, когда оно преследует цель сохранить определенный круг акционеров. Например, если акции предоставлялись сотрудникам компании, а трудовые отношения прекратились и нужно изначально предусмотреть для такого случая обратную передачу акций обществу.

Критики полагают, что в такой ситуации правление может посредством использования опциона и требования обратной передачи акций определять состав общего собрания (дополнительно к предусмотренной в законе возможности ставить отчуждение акций в зависимость от соглашения АО), что недопустимо.

Код для вставки в блог